Любовный роман /историческая драма
Когда три друга смогли вернуться в приморский городок их босоногого детства, освобожденный от врага, то почувствовали - это уже другой, чужой город: и все, что было им дорого, все что любили – ушло в прошлое, а происходившее в городке убеждало в выстраданном за годы войны: национальная нетерпимость не приносит счастья ни только отдельным людям – носителям этой нетерпимости, но и целым государствам, обрекая их на гибель.
Цена - 60 руб. |
.......... Все в Алуште резко изменилось.
Казалось, даже солнце светит не так ярко с безоблачного неба над опустевшим городом. Отдыхающие в панике, переплачивая извозчикам или за место в автомашине, схлынули. Исчезли за один-два дня. Озабоченные горожане с потемневшими лицами рыскали по магазинам, базару. Сметали все с прилавков, с полок. Запасались. И бабушка, пережившая в Крыму годы гражданской войны, тоже вместе с Вадиком делала закупки: соль, муку, керосин, спички. Люди шныряли по всему городу. Как пчелы потревоженного улья.
Но вскоре и горожан не стало на улицах – полки магазинов опустели; а на пустынном базаре ветер гонял, кружил солому, обрывки газет; заметнее стали кучи навоза и жужжание назойливых зеленых мух. Горожане попрятались по домам. Слушали трескучее радио. Как никогда раньше. И опасливо, из-за цветных занавесок поглядывали на улицу. Все чего-то ждали. Жили слухами, которые, как пожар в сухое лето, вмиг облетали весь городок:
– Фашисты форсировали Днепр!
– Наши сдали Николаев!
– И Херсон сдали!
Мрачность слухов, передаваемых шепотом, все более нарастала.
Дни летели, мелькали быстро, словно страницы книги на ветру. И наконец:
– Фашисты прорвали оборону на Перекопском перешейке!
– Ой, лишенько!
– Фашисты ворвались в Крым!
Случилось это 24 октября 1941 года.
22 июня началась война, а через сто дней фашисты ворвались в Крым.
И Алушта уже не походила ни на пустынный город, ни на потревоженный улей, а на растревоженный курятник: одни метались по городу, чтобы хоть от кого-то получить совет: "Что делать?!" – другие грузили пожитки на телеги и куда-то спешно уезжали, некоторые, стоя у дороги, встречали и провожали проходивших через городок запыленных солдат в выбеленных солнцем гимнастерках, в надежде увидеть среди них своих: сына, отца, мужа. И расспрашивали. И слушали.
И Вадик слушал. Слушал и представлял... Мысленно видел, как по белой пыльной дороге, на спаленном солнцем Перекопском перешейке, где с обеих сторон зеленым стеклом блестят воды Сиваша, по дороге, по которой он год назад ездил на автобусе с Эльзой Карловной в Геническ, к каким-то ее родственникам, – теперь по дороге в облаках пыли черной змеей ползли в Крым фашистские танки, бронемашины, тяжелые грузовики, лошадиные упряжки с пушками, трещали мотоциклы. Колонна за колонной, колонна за колонной. Говорят, что и конца им будто бы не видно. И всюду слышна, как лай собак, немецкая команда. Трещат автоматы. И горят деревни, хлеба. Дымом заволокло горизонт. Змея многоголовая быстро делится на змейки, которые устремляются по крымской земле во все стороны: на Евпаторию, Керчь, на Севастополь. Но некоторые из них упорно ползут на юг, где неподвижным синим облаком видны горы крымской гряды, с царящим над ними лысым Чатыр-Дагом...
Так рассказывали друг другу горожане, так говорили мальчишки в школе, порой шепотом о самом страшном; например, пучеглазый Юрка-грек, тот, что Пудик, на вопрос Вадика:
– Где красавчик Вилли, тот, чистоплюй? Да, с косой челкой на лоб. Как у Гитлера в газетах. Где? И где доходяга Рудька? Ну? Который рукавом рубашки нос вытирает? Где они? Почему ни в школе, ни на улице их не видно?
Пудик, опасливо оглянувшись, шепотом ответил:
– Выселили их.
– Как?! – не понял Вадик.
– Совсем. Выселили. Увезли из Крыма. Вместе с родителями.
– Врешь ты? За что?
– Тихо ты. Их, как немцев-изменников. Ясно? Как немецких шпионов. Ясно?
– Рудька – шпион?! Да ты белены опять объелся!
– Тихо. Всех немцев – из Крыма! Мне мамка сказала, а ей – знакомый из милиции. Правда, правда. Говорит, что они все "пятая колонна", что их слишком много развелось в Крыму. Ясно? Ну, чтоб мне...
"В 1921 году немцы составляли 5,88 % населения Крыма... Крымские немцы входили в число пяти самых многочисленных этнических групп – русские, украинцы, татары и евреи – это около 90 % населения полуострова.
...В условиях шпиономании и насаждаемой сталинским режимом взаимной подозрительности, к сожалению, изменилось и отношение к немецкому населению страны в целом. Сказывалась и попытка в области коренизации и перевод части делопроизводства на крымско-татарский язык... В 1938 году были закрыты немецкие национальные школы, ликвидированы немецкие национальные районы и сельсоветы, значительное число советской немецкой творческой и технической интеллигенции, деятелей культуры, военачальников подверглись репрессиям... "
"Из Директивы Ставки Верховного Главнокомандования от 14 августа 1941 г.: "в) очистить немедленно территорию полуострова от местных жителей – немцев и других антисоветских элементов". И тотчас из Крыма было выселено, по одним данным, 52 тысячи, по другим – 62 тысячи граждан немецкой национальности"....................
.................... В комнату тихо, тенями проскользнули дочери – Эмине и Роза; окинув тревожными глазами находившихся в комнате, они присели на краешек топчана, на котором были их братья. И на котором уже сидел проснувшийся Исмаил, таращил на всех глаза, не понимая происходящего. Мать, Эмине переглянулись, понимая, что происходит в душе сына: ведь еще совсем недавно, в апреле – всего месяц назад! – Исмаил бегал радостный в соседнюю деревню смотреть на освободителей – солдат Советской Армии. А как восторгался он, его братья! Сколько было рассказов, волнений. А как же! Ведь пришли, освободили! Освободители от фашистов! Пришли те, вместе с которыми воюет и их отец! А сейчас?!.
– Что случилось, мама? Почему у нас военные? С отцом что-то?!
– С отцом ничего, слава Аллаху... Увозят нас, сынок, из Крыма. Вставай, собирайся. Быстро. Ты ведь один мужчина в доме. И веди себя как мужчина. Не расспрашивая. Помоги одеть братьев.
– Быстро, парень, быстро. А когда вырастешь – все сам поймешь... – Офицер опять достал из кармана шинели часы: – Я сказал, что даю вам десять минут. Они, вот начались... – Он вопросительно взглянул на своих солдат, стоявших молча и те чуть заметно покивали, то ли соглашаясь, то ли одобряя. – Быстро! Связывайте все в узлы. Или вот! – он кивнул на наматрасник, на котором сидели дети: – В мешки! Выносите за ворота и грузите на телегу!
– Сколько?
– Что еще?
– Узлов-то сколько?
– Считать не будем. – И зло, нервно: – Да сколько ж вам говорить?! Крутитесь! Как волчки!
– Так я ж им говорю...
Ай-тыр-да аглерим...
Говоря, я плачу...
ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ БЕРИИ СТАЛИНУ:
"... Учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза, НКВД СССР вносит на ваше рассмотрение проект решения Государственного Комитета Обороны о выселении всех татар с территории Крыма".1
ИЗ ДОНЕСЕНИЯ НА ИМЯ НАРКОМА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР КОБУЛОВА И СЕРОВА ОТ 19 МАЯ 1944 ГОДА:
" ... По состоянию на 18 часов 19 мая 1944 года подвезено спецконтингента к станциям погрузки 165 515 человек. Отправлено к местам назначения 50 эшелонов численностью 136 412 человек. Операция продолжается".2
"... всего за 1944 год из Крыма вывезено 194 111 татар"....................
Комментарии
Facebook
